Полный текст статьи
Недавно прочла замечательную книгу современного французского психоаналитика Ж.-П. Винтера «Будущее отца. Как изменится его место в семье и обществе». В процессе чтения возник ряд интересных размышлений о недооцениваемой в последние десятилетия важности отцовской фигуры. А также о пагубной роли замалчивания перед ребёнком правды об отце, о существовании отца…
А между тем, фигура отца является конституирующим элементом психики любого субъекта. Одна из основополагающих вещей, которые может мать дать своему ребенку - это любить его отца. При отсутствии этого компонента все остальные воспитательно-развивающие инвестиции теряют более половины своей значимости. Полное слияние с матерью само по себе переносит эту диаду в инцестуозное измерение и препятствует индвидуации субъекта, потому как отсутствует пример инаковости. Ребёнок и мать поначалу слиты друг с другом это слияние, в определённых случаях, может тянуться годами. Отец же выступает той третьей стороной, третьей силой, которая способна внести в эти отношения новый смысл, позволить ребёнку отделиться от матери и простроить собственную индивидуальность.
Но как быть если отца «нет» или он не «устраивает» мать? (с такой формулировкой со стороны клиенток в последнее время сталкиваюсь довольно часто). Мы шагнули в эпоху легких расставаний, эпоху индивидулизма и моды на заботу о самих себе. Мы очень легко стали вычёркивать из своей жизни любые неудобства, в том числе и «неудобных» людей. Часто такими неудобными людьми становятся мужья, они же отцы и дедушки. Ведь очень часто в случае расставания женщина всеми силами пытается отстранить отца от общения с ребёнком. Разумеется, она обижена, разумеется, она страдает, разумеется отец-негодяй, не сумевший оправдать ожидания… Свою лепту вносят войны, несчастные случаи и тому подобные тяжелые истории. Так из жизни наших детей «исчезают» те значимые фигуры, без которых в психике образуются серьёзные провалы…
Если пара рассталась, до ребёнка важно донести, что мама и папа когда-то любили друг друга и он был зачат и появился на свет в то светлое, счастливое время, когда мама и папа могли находить общий язык. Пусть это время насчитывает месяц, год, не важно. Ребёнку важно осознавать, что это время было, что он плод любви. На деле же мы видим обратную картину. В случае если пара не смогла сохранить семью, отца «удаляют» из семьи, а вместе с ним, заодно и всю память об отце и обо всём том хорошем, что имело место быть. Это становится табуированной темой. И лишь в обрывках разговорах ребёнок может слышать о некоем подонке и мерзавце, сломавшим жизнь его матери. А вопросы, на которые ребёнок не находит ответы очень часто становятся симптомами.
Даже если отец погиб. Не стоит говорить, что он уехал в далёкое путешествие или улетел к ангелам. Важно сказать правду, что отец умер, что он больше не вернётся. Рассказать о нём самом, о любви отца к ребёнку и о тех счастливых моментах жизни, которые сохранились в памяти близких. Даже если их было всего 1-2.
Даже если отец закоренелый преступник, отбывает наказание, наркозависимый и т.п. Это тоже не нужно скрывать. Ребёнок всегда задаст вопрос о своём отце. Нет ничего предосудительного, если в доступной форме объяснить ребёнку ситуацию. Он должен знать, что у него есть отец. Да, пусть по мнению большинства он отъявленный негодяй. Но он есть. Детей не ранит правда, они намного мудрее, чем нам кажется и менее сентиментальны, чем взрослые. Дети очень чувствительны и многие вещи понимают интуитивно, но не могут себе их объяснить. Любое замалчивание приводит к образованию в психическом пространстве «пустот», куда по аналогии с чёрной дырой стягиваются негативные образы и становятся прекрасной почвой для не самых хороших фантазий, ночных кошмаров, приступов агрессии и тому подобных явлений.
Детям вообще нужна правда. О них самих, об их близких, о том, что происходит вокруг них. А взрослым нужно уметь быть взрослыми и самим не бояться этой правды. Ведь часто мы не говорим с детьми на «неприятные» темы только по причине, что это неприятно нам самим. Ребёнок способен принять правду ровно настолько, насколько приняли её родители и насколько они сами могут о ней говорить. Если в сознании родителя всё ещё сыро и неоформлено, если вопрос вызывает много гнева или душевной боли, то да, конечно, ребёнку такую "правду" передать будет сложно, он просто не сможет, говоря языком Биона, её переварить. В таком случае, родителю, конечно, необходима помощь психолога, так как иные раны имеют свойство не зарастать. Правда необходима для формирования верного представления о мире. Ограждение же ребёнка от "тёмных впечатлений" и культ эгоизма (всё плохое - маме, все хорошее - Мане) чревато разрастанием мёртвой материи - холодного, чёрствого, бездушного пространства, навсегда отрезающего путь к личному счастью.
А как быть если ребёнок зачат в результате изнасилования, в результате случайной связи или отец просто сбежал? Ведь он также захочет рано или поздно узнать кто его отец, особенно если мама воспитывает его одна. Да, конечно, это непростые и очень деликатные ситуации. Но и здесь важно объяснить ребёнку, что у него есть биологический отец, но по причинам, не зависящим от мамы этот человек не знает о существовании ребёнка и не поддерживает с семьёй никакой связи. Нет ничего человеческого, что было бы неназываемо. И для формирования своего нарратива ребёнку необходимо знать своё начало. Ведь даже неизвестный отец составляет фигуру Отца. Его присутствие символично, но оно обязательно.
Так же, как и в случае ЭКО с анонимным донором спермы - сейчас всё чаще можно встретить женщин, мечтающих о ребёнке «для себя» (что само по себе уже тема для отдельного рассуждения) - ребёнок так или иначе должен знать свою историю. Историю своего появления на свет. Ведь именно эта история является важнейшим моментом в жизни любого человека. Почему же эта история должна изначально подменяться ложью? Увы, лжи во благо быть не может. То же самое, в целом, касается и довольно спорного вопроса о том говорить ли усыновленным детям о факте их усыновления и об их биологических родителях или нет. Психоанализ однозначно стоит на позиции - да, говорить. Это опять к вопросу о правде и истинности своего существования для усыновленного ребёнка.
Родителям очень важно понимать как много в жизни ребёнка занимают фантазии. Они могут или не могут быть подкреплены реальными фактами, но это не важно. Через фантазию ребёнок учится постепенно входит в этот мир. Фантазируя об отсутствующем неизвестном, но где-то и когда-то сущестующем отце, в психической реальности ребёнка этот отец есть! И в общем, этого уже достаточно, чтобы ребёнок «был вписан в вечную историю отцов которые передали желание» /Ж.-П. Винтер/.
Подытоживая своё рассуждение могу сделать вывод, что несмотря на те сложности, которые сопровождали процесс появления ребёнка на свет, именно те ответы, которые дадут ему родители на вопрос его происхождения и будут основой формирования того самого нарратива жизни субъекта. Его собственного наследства. И очень хочется надеяться, что родители смогут находить «те самые» слова, чтобы этот нарратив не сопровождался непрекращающейся душевной болью, которую трудно определить словами и которая будет передаваться из поколение в поколение. «Наследство, не оформленное в языке» - это та самая замалчиваемая боль сыновей и дочерей, поддерживаемая родителями, которые избегали правды.
«Именно разность полов, отчётливо записанная в понятиях «мать» и «отец» вписывает ребёнка в смену поколений. Без этого мы окажемся в ампутированном времени, в путанице между поколениями, приводящей к смешению с моментом происхождения» /Ж.-П. Винтер/.